Опус о полетах. Искреннее 

«Решиться пойти учиться летать!» - угорая от смеха, мы с Саней генерируем извращенские лингвистические конструкции. Проезжаем Вантовый мост. Утро субботы, на часах 9-40, а мы премся за полторы сотни километров в какую-то глушь на аэродром Гостилицы.

Радует одно – таких ненормальных довольно много. И весь этот чуток сдвинутый на голову пипл собирается именно в этой глуши, дабы дорваться до иллюзорной синевы над головой, получить порцию отборных выражений в свой адрес за навыки горе-пилотирования и уехать с полным осознанием своего ничтожества, но безумно гордыми за то, что (черт вас всех подери!) они выбрались из этого живыми.

Нелетающим людям это крайне трудно да и бесполезно объяснять. Недоумение на лицах, раздражение и вопросы вроде «а парашюты у вас есть?» знакомы всем «посвященным».

Иногда бывает довольно стрёмно осознавать себя повернутым на авиации, ибо это дело поглощает мозг полностью и без остатка, но иногда нас распирает от гордости, что мы такие окрылённые и допущенные до троганья облаков. В основном, это происходит через несколько часов после полетов, когда адреналин уже выветривается, стыд за свой дикий тупизм тоже проходит, и ты лежишь в темноте, не в силах заснуть, пялишься в потолок с идиотской улыбкой и чувствуешь себя человеком летающим.

В такие минуты ты вспоминаешь сегодняшний полет: разноцветные прямоугольники полей, серые полоски дорог, зеленые массивы лесов, блестящие ниточки рек, ползущие по дорогам машины. Ты вспоминаешь, как пару раз тебя подкинуло под кучевым облаком, как ты схватился за штурвал с замирающим сердцем, а потом услышал с правого кресла ленивое бурчание: «Не дергай! Никуда он не денется».

Быть может, ты вспоминаешь, как не успел поймать самолет перед касанием, как уронил его с полуметра, грубо, на три точки. Тебе становится стыдно, ты морщишься, гонишь эти мысли прочь, снова видишь плывущие под тобой пейзажи, видишь рваные клочья облаков, подсвеченные закатным солнцем, видишь наш мир с высоты…

Завтра мы проснемся с этими мыслями, будем мучиться всю неделю, тихо проклиная свою работу, будем втихаря смотреть фотки с полетов, а потом снова поедем в аэроклуб, не понимая самих себя, но просто зная, что так оно и должно быть…

Этой заразой (в хорошем смысле, конечно!) я болею уже три года. Чтобы заболеть, достаточно 15 минут. Проверено. Работает на 100%! Главное, чтобы человек правильный попался. Попался даже слишком правильный: усатый, большой, добрый, понимающий. Андрей Алексеич.
Покатал, показал горки, дал поуправлять, рассказал, где находятся всякие исторические объекты, на которые мне на тот момент было немношшко наплевать. Это если по-честному.

Тогда больше поразили увиденные картины, ощущения от управления самолетом, физические ощущения от самого полета и отношение Андрея к нам. Он потом еще спросил, понравилось ли мне. Я была дико возмущена, как вообще можно такое спрашивать у человека, который от восторга с ноги на ногу переминается, щупает свои щеки, которые болят от улыбки, и пытается хоть немного усилием воли уменьшить свои круглые от охренения глаза (безуспешно, кстати).

Потом были два дня истерики. Нормальной такой истерики – восторженной. С просмотром туевой хучи видосов с полетами, попытками рассказать всем и вся, как это было охрененно круто, заставлянием себя поверить в то, что это было на самом деле.

Потом неделя отходняка, а потом очередной полет. Снова истерика, но уже полегче. Черт возьми, я ведь уже тогда знала, что пойду учиться! Цепануло так, что было ясно – обратного пути нет.

И вот теперь моя многострадальная мечта воплощается в жизнь. Воплощение такое же трудное, как и путь к нему, но, блин, такое приятное! И как можно объяснить другим, что можно быть счастливым, тратя все деньги на полеты, таскаясь каждые выходные черт знает куда, не высыпаясь, ожидая полета часами?
Как можно уезжать оттуда со счастливой дебильной улыбкой на лице после того, как тебе довольно прозрачно намекнули, что ты балбес, но шансы у тебя есть? Как можно лыбиться от радости, что сегодня у тебя только высокое выравнивание и касание с большой вертикальной супротив того, что ты вытворял в прошлый раз, заставляя твоего бедного инструктора хвататься за управление и говорить, что у него после полетов седых волос прибавляется?

Выходит, можно. Выходит, по-другому и нельзя! И так уже давно. А ведь не сложись тогда тот полет, кто знает, может, я бы сейчас была офигенной перекладывательницей пыльных бумажек на полках, живущая своей тараканьей жизнью, трясущаяся от страха перед любой мелочью.

Глупо, наверное, но я радуюсь, что перекладыватель из меня хреновый, лингвист тоже хреновый, с дизайном у меня все плохо, да и грамотность временами хромает. И вообще у меня куча недостатков, зато я могу высунуть руку из самолета и потрогать ту синеву, на которую многие не обращают внимания, т.к. слишком заняты своими офигенно ценными бумажками.

Я могу лететь в дожде, который не успеет упасть на землю, а тут, на высоте 300 метров, он идет, шумит, разбивается об остекление кабины и сползает назад от напора воздуха. Я могу видеть радужную тень от самолета на облаке, я могу смеяться над трактором, который с высоты похож на сердитого жука, я могу рассказывать моему инструктору что-то смешное, пока мы летим от второго к третьему, а потом дико накосячить на заходе и совершенно заслуженно получить по кумполу.

Я иногда сама себе завидую, что стала жить настоящими эмоциями. Ничто другое так не раскрывает человека, как его скрытые страхи, любопытство, преодоление себя. Я нашла все это в полетах и в людях, которые идут туда за тем же.