Полет по кругу
Дверь закрыта, ремни застегнуты, насос включен, смесь богатая, закрылки выпущены, приборы двигателя в норме, курсовая согласована.
«11-78, разрешите взлет по кругу, 200» - «11-78, левым по кругу, 200, разрешаю» - «взлет разрешили». Обороты полностью, нога от разворота, разбегаемся, колесо по осевой, штурвал на себя, скорость растет, отрыв, взгляд влево, чуток от себя, направление.
С правого кресла короткое: «Молодец!» Это самая высокая оценка, которую мне ставили в жизни, самая дорогая, самая важная для меня. Это оценка моей воли, преодоления страха, отказа от спокойствия ради получения самых сильных эмоций и ощущений. И вот сейчас, когда я вижу удаляющуюся землю, я могу немного расслабиться, улыбнуться и стать собой на несколько минут.
То, что я переживаю во время полетов, не сравнится ни с чем. Мы все так боимся стать собой, мы играем роли, лжём без конца, мы куклы, мы боимся посмотреть на себя, мы становимся собой только тогда, когда оказываемся на краю. Поэтому я беру себя за шиворот и тащу в самолет: «Стань собой! Здесь некому врать. Здесь только ты и твой инструктор, который знает тебя как облупленную, и будь у тебя хоть сто масок, он сорвёт их с тебя за одно мгновенье».
Тут смех и слёзы настоящие, тут даже слова настоящие, - не эти витиеватые красиво-лживые фразы, а самые простые, не всегда красивые, зато такие жгучие слова! Здесь люди хватаются за руки, бледнеют и краснеют, здесь кричат от счастья, здесь пугаются и замирают от ужаса, здесь изумляются самим себе!..
Мы набираем высоту, бег земли под нами замедляется, моё дыхание становится ровнее. Убираю закрылки. Первый разворот, не забудь посмотреть на полосу. Вот и наша высота, капот на горизонт, обороты 2000. Скорость в норме. Двигатель в норме. Сердце самолета вместе с моим бьется чуть тише.
Блеск солнца вокруг меня, я ничего не вижу, я ослеплена этим сиянием, жмурясь, смотрю на полосу, делаю второй. Только сейчас понимаю, что даже не смотрела на шарик, - ноги и руки сами всё сделали правильно. Это такое чудо, когда ты начинаешь чувствовать самолет, перестаешь ловить его по приборам, не дергаешься от каждого его движения, а только помогаешь ему.
Теперь можно и по сторонам посмотреть. Ниточка зданий по горизонту – это Питер. Даже отсюда видно, как блестит солнце в окнах! Залив похож на лужу расплавленного олова, небо синее-синее, без облаков, солнце клонится к закату, заливая всё золотистым светом. Зеленое поле под нами после прошедшего час назад дождя кажется таким свежим и чистым, что хочется пробежать по нему босиком, ощутить его прохладу, потрогать руками листья лопухов, провести ладонью по их мягкой бархатистой поверхности, как мы делали в детстве…
«Высота! Следи за высотой!» Я просыпаюсь, смотрю на высотомер, там, правда, уже больше, чем надо Опускаю нос, до третьего нормально снизимся, ничего страшного! Подошли к третьему, докладываю. Не без гордости отмечаю, что мой голос уже не дрожит.
Заход разрешили, пора работать. Снижаемся, скорость не гнать, закрылки, насос, подогрев карбюратора, смесь богатая, двигатель в норме. К четвертому 450, пора разворачиваться. «Крен-шарик-скорость» - голосом Андрея я проговариваю последовательность действий и распределение внимания – «Капот в точку выравнивания, прибрать обороты, не разгоняться». Получилось неплохо!
«Угол-скорость-створ». Скорость 70, закрылки, доклад. Опять тяжеловато – руки надо подкачать. С докладом тоже торможу: «11-78… эээ… на прямой, посадка» - «11-78, посадку разрешаю». Самолет висит у меня на левой руке, я чувствую, как он хочет опустить нос, но я ему не даю этого сделать.
Скорости маловато, на тебе оборотов! Убирай-убирай, много уже! Смотри в точку выравнивания, дружок! Подходим-подходим, прибрать обороты, вот она точка выравнивания, глаза сами смотрят влево, убираю обороты полностью, снижаемся, сердце стучит, я слышу свое восторженно-взволнованное дыхание, - я все делаю сама, мне доверяют, я сажаю самолет, черт вас всех дери!!! ) Добираю-добираю, метр, земля кажется ближе, чем она есть, перестали снижаться, задержи… оп-оп, еще чуть-чуть… теперь добрать, добрать! «Добирай-добирай, Поля!»
Тяну штурвал на себя мелкими движениями, чувствую, что получается круто, мягкое касание, ногами держу направление, штурвал вытягиваю до пупа, самолет сам опускает переднюю ногу. Побережем тормоза, если сильно надо будет, притормозим чуток. Разворачиваюсь на полосе, до конца даже не докатились! Убираю закрылки, выключаю насос и подогрев карбюратора, Андрей проверяет вслед за мной. Рулим на стоянку, разворачиваемся, выключаемся.
Андрей делает замечания, улыбается, я киваю, улыбаюсь в ответ. «Я доволен. Сама-то довольна?» - я не могу отвечать, я еще не отошла, просто еще один кивок в ответ и улыбка от уха до уха. Андрей убежал куда-то.
Я смотрю в небо, где была пару минут назад. Оно все такое же синее, такое же глубокое и вечное, но что-то изменилось. И это небо стало ближе, и эта кабина стала роднее, и ключи от магнето в моей руке – это ключ от неба. Всё стало проще и чище.
Я не помню, на кого я злилась утром, не помню, что меня беспокоило и пугало весь день, я не помню, что завтра мне на работу. Самое важное здесь и сейчас. Самое важное - это струящееся сквозь пальцы небо, ускользающее, как песок, неощутимое, но такое реальное, как ничто другое. И этот комок в горле, это счастье полета и гордость за себя, эти люди, которые меня понимают – это важнее всего в жизни.
Внутри меня всё кричит и ликует, но я не покажу никому этого. Я вылезу из кабины, закрою дверь, отклею прилипшую к спине рубашку, слезу с крыла и пойду неуверенной походкой со стоянки. Я еще вернусь…